Набравшись храбрости, он предложил: — Не
разделите ли вы со мной свое будущее?
Любовь была велика, но Дуся все еще сопротивлялась:
— А если ваше будущее — тюрьма, так мне что — вам передачи носить?

Почему люди пьют? Потому что, когда они выпивши, им кажется, что они обладают
неограниченной властью.

Он увидел выходящих из кафетерия довольных и
улыбающихся людей, и, как всякий голодный человек, он счел всех сытых людей негодяями:
«Небось, паразиты, икры нажрались!»

Она дошла до конца перрона и увидела надпись: «Ходить по железнодорожным путям
воспрещается». Ей показалось, что в этой надписи чего-то не хватает. Ну конечно же,
должно было быть: «Детям до 16 лет ходить по железнодорожным путям воспрещается».
Она себе не представляла, что людям старше шестнадцати лет может быть что-нибудь
запрещено.

Пьяная девочка не менее сентиментальна,
чем взрослый мужчина:
— Знаете, вы необыкновенно добрый! Я еще таких добрых людей не встречала.
— В этом нет ничего удивительного, — изрек царский Полтинник. — Все люди к старости
становятся добрыми. Нет на свете человека добрее палача на пенсии...
Вода в котле уже давно забулькала, картошка сварилась, и гостеприимный хозяин выложил
на стол редкую рыбу — шемаю. Он был страстным рыболовом и в течение всего завтрака
жаловался девочке на то, как хищнически ведется рыбный промысел в Азовском море, как
скоро, наверно, исчезнет такая волшебная рыба, как рыбец и шемая. Он с горечью
констатировал, что этой рыбы осталось так мало...

На обратном пути царский Полтинник все время молчал. Для него тоже любовь была только
предметом обсуждения. И он когда-то был молод и, старея, не заметил той грани, когда
страстная любовь переходит в любовь родительскую. Это бывает даже у бездетных людей, у
них особенно. Старые девы в таких случаях разводят кошек, а старики ждут у своих будок —
может быть, и к ним забредет девочка Копейка...

Анна Старобинец | Лисьи броды (2022)
Автор: Анна Старобинец
Жанр: Фантастический триллер, Mистика, приключения
Читает: Григорий Перель
Продолжительность: 31:23:43
Формат (аудиокодек): MP3
Битрейт аудио: 80 Kbps
Издательство: ООО "Эвербук"
Категория: 18+

Описание:
«Лисьи Броды» – приключенческий мистический триллер про затерянное на русско-маньчжурской границе проклятое место, в котором китайские лисы-оборотни встречаются с советскими офицерами, а беглые зэки – с даосом, владеющим тайной бессмертия. Захватывающее и страшное путешествие в сердце тьмы, где каждый находит то, что он заслужил: кто-то – любовь, иные – смерть, и абсолютно все – свою единственно верную, предначертанную то ли богом, то ли чертом судьбу.

По-настоящему он увидел Лизу восемь лет назад, в кумирне, в лесу. Она была голой и молилась своим богам. Она пахла свежим, молодым потом и можжевельником, и соски ее, когда он вышел к кумирне с ружьем, напряглись и стали маленькими и твердыми, как пара можжевеловых ягод. Она научила его китайскому слову «ай», похожему на судорожный, испуганный, болезненный стон – и значившему «любовь».

А в те ночи, когда он оставался у Лизы, ему снились тревожные, душные, пропитанные грязным вожделением сны. В этих снах к нему выходила из темноты хвостатая женская тень и опускалась на четвереньки, и пристраивалась у него между ног, приникала к нему прохладным, трепещущим хоботком, и пила из него густой, теплый сок, и хоботок становился теплым. И Ермил просыпался и со стоном извергал горячее семя на узорчатую циновку

Она звонко, весело рассмеялась. Ее смех был таким беспечным и многообещающим, что замполит почувствовал, как от пупка к паху побежали стайки горячих, сладких мурашек, их было так много, что они мгновенно заполнили его член, и он сделался тугим и тяжелым.

Одноногий солдат, обслуживающий тир, обрадовался посетителям: работы у него было немного и он откровенно скучал, и торопливо выложил на стой­ку несколько духовых ружей, пистолеты.

– Мы попробуем своим оружием, – сказал Кольцов и, вынув из кобуры не­большой бельгийский браунинг, показал, как с ним обращаться, и после этого передал Юре:

– Ну, давай!

Сухо прозвучали под сводами барака выстрелы. Один, второй… Однако пестро раскрашенные, похожие на матрешек фигурки, уставленные на дальнем барьере, не падали.

– Плохо целишься, – недовольно бросил Кольцов.

– Вы, барчук, сквозь прорезь на мушечку, а с мушечки на куколку гля­дите. И будет в аккурат, – поучал Юру одноногий солдат.

Юра снова прицелился, удерживая дыхание. Потом передохнул и опять на­чал все сначала.

Выстрел отбросил руку вверх. А фигурок на барьере было столько же, сколько до выстрела.

– Наверное, мушка сбита, – оправдывался Юра.

– Наверное, – лукаво согласился Кольцов и взял в руки пистолет.

Один за другим прозвучали пять выстрелов. Стрелял Кольцов в обычной своей манере навскидку. Впечатление было такое, что он вовсе не целится. А фигурки слетали с барьера одна за другой, точно их сдувало ветром.

Равнодушный солдат, повидавший на своем веку всякое, и тот удивленно замер.

Исчезла последняя фигурка.

– Браво, капитан! – послышался сзади голос.

Кольцов оглянулся. В дверях стоял ротмистр Волин, одна рука за спи­ной, другая – за ремнем портупеи.

– Я думал, вы только пулеметом отлично владеете, – сказал он, напоми­ная об их побеге от ангеловцев.

– Я, ротмистр, был полевым офицером. А там иной раз от владения пис­толетом зависела жизнь, – довольно сухо ответил Кольцов.

– У нас в контрразведке, капитан, тоже. – Волин вынул свой пистолет, поиграл им в руке. – Пари?

– Принимаю, – согласился Кольцов.

– На что? Может быть, на коньяк? – прищурился ротмистр.

– Согласен.

Челленджер
Год выпуска: 2022
Фамилия автора: Росс
Имя автора: Ян
Исполнитель: Клюквин Александр
Жанр: Современная проза, Сатира, Роман
Издательство: ЛитРес: чтец, Ян Росс
Категория: аудиокнига
Аудиокодек: MP3
Битрейт: 96 kbps
Вид битрейта: постоянный битрейт (CBR)
Частота дискретизации: 44 kHz
Количество каналов (моно-стерео): Моно
Музыкальное сопровождение: присутствует частично (в начале-конце глав и паузах)
Время звучания: 11:41:42320 kbps - Ян Росс - Челленджер [исп. Александр Клюквин]Описание: Илья – герой нашего времени. Он хорошо образован, занимается любимым делом, имеет неплохой заработок, понимающих друзей, но при этом безмерно одинок. Он пытается разобраться в себе, в своих отношениях с женщинами, друзьями и неугомонным начальником…
Действие романа происходит в американском штате Калифорния. Илья работает в биомедицинском стартапе в Силиконовой долине. Он воспринимает окружающий мир с сарказмом, рассуждает о смыслах жизни, пытается нащупать свой путь далеко не всегда принятыми в обществе средствами.
Роман «Челленджер» – о поколении хайтека; тех, кто родился до того, как появилась их профессия. Высокие технологии преображают не только окружающий мир, но и своих создателей – поколение Челленджер, детство которого началось со взлёта и гибели космического корабля, и которому слишком знакома внутренняя пустота, сравнимая лишь с Бездной Челленджера – самой низкой точкой поверхности Земли, расположенной в Марианской впадине.
[ содержит ненормативную лексику ]

ОТЕЦ ТОЛЬКО ЧТО ВЕРНУЛСЯ с работы. Швырнул в стиральную
машину замызганную синюю рубаху (на левом нагрудном кар-
мане вышито «Джим») и в одной майке сел во главе стола.
Проголодался. Мы с братьями уже поужинали. Мама вытащи-
ла из духовки отцовскую порцию и метнула тарелку по столеш-
нице.
— Солнышко, пюрешки побольше, — сказал отец, принима-
ясь за еду.
Он был человеком крупным: ростом шесть футов четыре
дюйма, весом 265 фунтов. «Самый что ни на есть бойцовый
вес, — говорил он. — Был бы легче, слег бы с простудой». В его
сорок четыре года 265 фунтов выпирали в местах, которые
в этот вечер совершенно не привлекали маму.
— Тебе пюрешки мало, ЖИРДЯЙ? — рявкнула она.
Я спрятался за диван в жилой комнате, занервничал.
Отец, не поднимая головы, продолжал есть.
— Глянь, какое пузо отрастил. Ну жри, жри, ЖИРДЯЙ, —
приговаривала мама, наваливая в отцовскую тарелку невероят-
ное количество пюре.
И понеслось. БАБАХ! Отец оттолкнул стол к потолку, встал
и подступил к маме.

— Черт побери, Кэти, я целыми днями горбачусь, прихожу
домой отдохнуть, дай хоть поесть спокойно.
Ну, дальше пошло-поехало.
Мои братья знали, что будет. И я знал. И мама знала, поэто-
му бросилась к телефону на дальней стене кухни, чтобы вы-
звать полицию.
— А тебе все неймется, да, Кэти? — процедил отец сквозь
сжатые зубы и, тыча указательным пальцем, двинулся к ней че-
рез кухню.
Мама с размаху зафигачила ему по лицу телефонной трубкой.
Из разбитого носа хлынула кровь.
Мама подбежала к шкафчику, схватила двенадцатидюймо-
вый поварской нож и пригрозила:
— Что, слабу тебе, ЖИРДЯЙ?! Вот я тебе сейчас все кишки
выпущу!
Они кружили посреди кухни. Мама грозила ножом, отец
с разбитым в кровь носом злобно скалился. Он сгреб поча-
тую четырнадцатиунциевую бутылку кетчупа «Хайнц», открыл
крышку и стал размахивать бутылкой, как клинком.
— Давай-давай, ЖИРДЯЙ! Я тебе живо пузо пропорю!
Отец встал в позу матадора и начал прыскать на маму кет-
чупом.
— Ага! Попал! — с издевкой вопил он, прыгая из стороны
в сторону.
Он ловко уворачивался от поварского ножа и поливал маму
кетчупом, отчего она злилась все больше и больше.
— И снова попал! — язвил отец, когда маму пересекала оче-
редная красная полоса.
Так продолжалось некоторое время, пока мама не обесси-
лела от гнева. Перепачканная кетчупом, она швырнула нож
на пол и выпрямилась, тяжело дыша и размазывая слезы по
щекам.
Отец отбросил бутылку кетчупа, перестал изображать мата-
дора и ткнул носом в предплечье, вытирая кровь.

С минуту они глядели друг на друга: на мамином лице слезы
смешались с кетчупом, на отцовскую грудь стекала струйка кро-
ви. Внезапно родители сорвались с мест и стиснули друг друга
в безумных объятьях, потом упали на колени, повалились на
окровавленный, залитый кетчупом линолеум... и занялись лю-
бовью. Красный свет стал зеленым.
Потому что у моих родителей были вот такие отношения.
Поэтому мама, вручив отцу приглашение на их собственную
свадьбу, заявила: «На обдумывание — сутки».
Поэтому мама с отцом трижды вступали в брак и дважды
разводились — друг с другом.
Поэтому отец четыре раза ломал маме средний палец, что-
бы она не тыкала ему в лицо.
Вот такая у них была любовь.

DAD HAD JUST GOTTEN HOME from work. Greasy blue button-down
with “Jim” on the left chest patch already thrown in the washer, he
sat at the head of the table in his sleeveless undershirt. He was
hungry. My brothers and I had eaten already and Mom pulled his
reheated plate from the oven and shoved it in front of him.
“More potatoes, honey,” he said as he dug in.
My dad was a big man. Six foot four, 265 pounds, his “fightin
weight,” he’d say, “Any lighter I catch a cold.” At forty-four years old,
those 265 pounds were hanging in places that, at this Wednesday
evening dinner, my mom didn’t fancy.
“Sure you want more potatoes, FAT MAN?” she barked.
I was crouching behind the couch in the living room, starting to
get nervous.
But Dad, head down, quietly continued to eat.
“Look at ya, that fat belly of yours. Sure, eat up, FAT MAN,” she
yapped as she scraped overwhelming amounts of mashed potatoes
onto his plate.
That was it. BOOM! Dad flipped the dining table into the ceiling,
got up, and began to stalk Mom. “Goddamnit, Katy, I work my ass off
all day, I come home, I just want to eat a hot meal in peace.”
It was on. My brothers knew the deal, I knew the deal. Mom knew
the deal as she ran to the wall-mounted telephone on the other side
of the kitchen to call 911.
“You can’t leave well enough alone, can ya, Katy?” my dad
grumbled through gritted teeth, his forefinger raised at her as he
closed in across the kitchen floor.
As he closed in, Mom grabbed the handheld end of the phone off
the wall mount and raked it across his brow.
Dad’s nose was broken, blood was everywhere.
Mom ran to a cabinet and pulled out a twelve-inch chef’s knife,
then squared off at him. “C’mon, FAT MAN! I’ll cut you from your
nuts to your gulliver!”
They circled each other in the middle of the kitchen, Mom waving
the twelve-inch blade, Dad with his bloody broken nose and snarling
incisors. He grabbed a half-full fourteen-ounce bottle of Heinz
ketchup off the counter, unscrewed the cap, and brandished it like
her blade.
“C’mon, FAT MAN!” Mom dared him again. “I’ll cut you WIIIIDE
open!”
Assuming the stance of a mocking matador, Dad began to fling
ketchup from the open bottle across Mom’s face and body. “Touchй,”
he said, as he pranced right to left.
The more he flipped ketchup on her and dodged her slashing
chef’s knife, the more frustrated Mom got.
“Touchй again!” Dad teased as he splattered a new red stripe
across her while eluding another attack.
Around and around they went, until finally, Mom’s frustration
turned to fatigue. Now covered in ketchup, she dropped the knife on
the floor, stood straight, and began to wipe her tears and catch her
breath.
Dad dropped the bottle of Heinz, relaxed out of his matador pose,
and wiped the blood dripping from his nose with his forearm.
Still facing off, weapons down, they stared at each other for a
moment, Mom thumbing the ketchup from her wet eyes, Dad just
standing there letting the blood drip from his nose down his chest.
Seconds later, they moved toward each other and met in an animal
embrace. They dropped to their knees, then to the bloody, ketchup-
covered linoleum kitchen floor…and made love. A red light turned
green.
This is how my parents communicated.
This is why Mom handed Dad an invite to their own wedding and
said, “You got twenty-four hours to decide, lemme know.”
This is why my mom and dad were married three times and
divorced twice—to each other.
This is why my dad broke Mom’s middle finger to get it out of his
face four separate times.
This is how my mom and dad loved each other.

понял самую суть карбонового рэпа.
Он походил на ковровую бомбардировку с безопасной высоты. Рэпер сбрасывал на слушателя каскад триггерных терминов, залинкованных на последние культурные, политические и социальные события, как бы накрывая сознание клиента множеством зажигательных бомбочек, не нацеленных ни на кого конкретно.
Сознание карбонового человека было похоже на большую помойку, куда вываливали свой мусор разные новостные корпорации, спецслужбы, пропагандисты, агитаторы и прочие сетевые влиятели. Когда туда попадала зажигательная смесь, помойка загоралась сразу во многих местах, и в перемигивании ее нечистых огней чудилось подобие мерцающего мессиджа, но сам этот мессидж зависел главным образом от помойки.
Карбоновый рэпер не добавлял новых смыслов к своей терминологической атаке. Он просто зарифмовывал триггерные слова. Уже одно их перечисление рождало в душе благодарный отклик: слушатель получал подтверждение, что его прошивка актуальна.

Вот так возник новый мировой баланс добра и альтернативного добра. Но за бугром сбережения людям поменяли – а что произошло у нас, вы помните. Уже пять веков живем от конфискации до мобилизации, а сердоболы из своих усадеб рекомендуют рожать больше детей, потому что нужно же кого-то зачислять в конницу.
– Чтоб с пеленок лошадками деревянными играли, сабельками…
Хотя, с другой стороны, рождаемость следует повышать даже для целей революционной борьбы с режимом – ведь надо же будет свергать подземных негодяев, когда по радио опять заведут «Wind of Change».

– Это, – сказал он, – русская школа сквелча. Своего рода боевые поддавки. Сначала позволить сопернице пенетрацию, а затем достичь оргазма на секунду быстрее с помощью этой же самой пенетрации. А соперница до последней секунды будет думать, что победа уже у нее.

Пытки, которым подвергался баночный Ходорковский, были описаны до садизма убедительно, с перечислением множества реальных акторов поздней карбоновой эпохи. По этим сообщениям, баночный опыт экс-олигарха выглядел куда мрачнее моего.
Он якобы был прикован к веслу на яхте (вернее, деревянной мега-галере) главного углеводородного босса карбоновой России. Ходорковский сидел на ручке от швабры, вделанной в гребную скамью, а вокруг галеры гонял по кругу на водном мотоцикле небритый пресссекретарь этого босса и плевал в гребца всякий раз, когда проезжал мимо его весла. Мало того, ежедневно в трюм спускался сам углеводородный босс и проходил по нему с инспекцией, угощая колбаской всех, кроме Ходорковского.

Мощнопожатный ведь говорил барону Ротшильду, что наш национальный майнинг должен соответствовать духу справедливости, которую так ценит глубинный народ. Видимо, в это время справедливость как раз оформляли. Построили огромную телестудию с подвешенной в воздухе галерой с электрогенератором, где сто биохелперов, принимающих себя за клеветников России из-за принудительной имплант-прокачки, сидят на ручках от швабр – и гребут, гребут, гребут, направляя наш мирный корабль в светлое будущее. Все они выращены в Виннице по реальным геномам – одного позвали из криокамеры, другого из могилки.
Говорят, среди майнеров много капитанов бизнеса и деятелей культуры, но установить, кто где сидит, трудно, потому что по гуманитарным причинам на головах у них мешки с номерами.
«Ходорами» их называют условно, главным образом из-за культурного эха моего обмена. Настоящий список гребцов засекречен и регулярно сливается через «Ватинформ». И список, и трансляцию вы видели сами.

Я понял, что в обычном состоянии человек практически не видит происходящего на самом деле. Скорее, он похож на императора, во дворец которого присылают доклады о положении в стране. Слуги рисуют на основе этих сообщений картину, подносят ее сыну Неба в тронном зале, и тот погружается в созерцание.
Пока император смотрит на картину, она не меняется. Сын Неба водит по ней глазами, ему приходит в голову одно, потом другое… Он морщится, когда долетающий из внешнего мира звук отвлекает его. Глядя на картину, он мыслит… За это время во дворец поступают новые донесения. Слуги рисуют еще одну картину и приносят ее императору вместо прошлой. Тот опять начинает шарить по неподвижному образу глазами, забывая про все остальное…

– Что начнется, когда солнце взойдет? – немного испуганно спросил Диджей.
– Как? – человек приблизил свое лицо и удивленно посмотрел на нас. – Вы не знаете?
– Что мы должны знать? Нам по этому адресу надо. Автобус скоро подойдет.
– Какой автобус? Автобусов давно уже здесь не бывает. Все расстреляли. Война ведь.
– Какая война?
Человек подскочил с еще большим удивлением.
– Откуда вы такие вылезли? Война уже давно здесь. Видите эту яму? Снарядом разбило вчера.
Думаете, почему все вымершее? Кто смог, тот убежал, кто не смог, в подвалах хранит себя.
Мы с Диджеем испуганно посмотрели друг на друга.
– А когда поезд обратно? В ту сторону?
– Поезд раз в двое суток ходит. Но днем здесь быть нельзя: здесь обстрелы ведутся. Днем
лучше по подвалам. Ночью двигаться можно, но очень осторожно. До этого адреса придется идти
суток четверо, по ночам. Я знаю местность до косточек, найду, где укрываться днем.